Деятельность-Глава 26

1. Агриппа обратился к Шаулю: «Тебе разрешается говорить в свою защиту». Тогда Шауль сделал знак рукой и начал речь в свою защиту:
2. «Царь Агриппа, я почитаю за счастье защищаться сегодня перед тобой, отстаивая свою непричастность к тому, в чём обвиняют меня евреи, 
3. поскольку ты прекрасно осведомлён обо всех еврейских обычаях и разногласиях. Поэтому, прошу тебя терпеливо меня выслушать.
Стихи 2-3. Евреи, или, возможно, «иудеяне», которые тоже являются евреями (см. ком. к 21:20 и к Йн. 1:19). Но не «эти евреи», как будто «эти евреи» чужды Шаулю; более того, в греческом тексте перед иудайой нет определённого артикля здесь и в ст. 3, 4 и 7 (нет артикля, который показывал бы, что Шауль не отождествляет себя с ними, но говорит о них как посторонний) .

Агриппа был евреем (его отец Агриппа I не был, но еврейкой была его мать, поскольку его прабабкой по материнской линии была Мари-амна, Хасмонейская принцесса, вторая из десяти жён Ирода Великого; см. ком. к 16:1). Шауль говорит, что он почитает за счастье защищаться перед ним, потому что Агриппа, будучи евреем, прекрасно осведомлён обо всех еврейских обычаях и разногласиях и может адекватно оценить ситуацию. Шауль обращается к собрату-еврею и знает, что может обойтись без подробных объяснений, которые потребовались бы при обращении к язычникам. Фест никогда бы не уловил иронию стихов 6-7.

Тем не менее, Шауль знает, что ему удастся пообщаться и с Фестом, и со всем остальным собранием, ведь если царь обращает на него внимание, то и они сделают то же (здесь я не могу не вспомнить песню: «Когда ребе смеется/плачет, то все хасидим смеются/плачут…»).

Вступительная речь Шауля, достаточно почтительная, но при этом лишённая надуманной лести (чего нельзя сказать о 24:2-4), направляет всю оставшуюся беседу в определённое русло. 

4. Итак, всем евреям известно то, как я жил с самой юности в родной стране и в Йерушалаиме. 
5. Они давно знают меня, и если захотят, могут подтвердить, что я принадлежал строжайшей партии нашей религии — то есть был парушем.
Стихи 4-5. Шауль принимает как должное тот факт, что всем евреям известно… и если они захотят, то могут подтвердить сведения о нём (доказательство см. в 21:21 и, вероятно, в 28:21-22). Ещё не были сделаны попытки вычеркнуть Шауля из истории еврейского народа (см. ком. к 22:3), хотя можно предположить, что некоторые евреи отказались бы поручиться за него.

В родной стране, Киликии, в частности — в городе Тарсе.
В Йерушалаиме, где Шауль учился у рабана Гамлиэля (22:3).

Был парушем, фарисеем. Греческий глагол стоит в форме аористического времени, подразумевающей действие, совершённое в прошлом и влияющее на настоящее. Шауль жил как фарисей в прошлом и продолжает так жить после того, как стал верующим (см. 23:6, Гал. 1:14, Фил. 3:5 и ком. к ним). Специально упомянув для участвовавших в беседе слушателей, кроме Агриппы (Агриппа это прекрасно знал; см. ком. к ст. 2-3), о том, что партия прушим является строжайшей партией нашей религии, Шауль подчёркивает тем самым, что он, будучи мессианским евреем, по-прежнему соблюдает Тору (см. ком. к 13:9 и к 21:21). 

6. Как странно, что сейчас я стою на суде из-за надежды на обещание, данное нашим отцам, 
7. исполнение которого надеются увидеть наши двенадцать колен, усердно поклоняясь день и ночь. Тем не менее, именно за эту надежду, ваше величество, и обвиняют меня сегодня евреи! 
Стихи 6-7. Как странно! Такой осведомлённый еврей, как Агриппа, может почувствовать иронию ситуации, поэтому Шауль обращается к нему лично. Возможно, сам Агриппа не разделяет надежду воскресения, но он прекрасно знает, что такова надежда «наших двенадцати колен». 

8. Почему же вам кажется невероятным, что Бог воскрешает мёртвых?
Многие либеральные учёные склонны считать воскресение Йешуа не объективным событием, имевшим место в истории человечества, но субъективным, имеющим значение лишь в области веры. Это совершенно не библейский подход. Дж. Уорвик Монтгомери пишет в книге «Вера, основанная на факте»:
‘В Ареопаге свидетельство о воскресении Христа стало кульминационным моментом речи [Павла] в защиту истинности Евангелия (Деяния 17:19-31). В 1 Послании Коринфянам 15 он сочетает керигму [исповедание] с апологией [доказательством], предлагая свидетельства очевидцев явного факта воскресения. Выступая перед Агриппой и Фестом (Деяния 26), он не только допускает, что эти ослеплённые грехом нечестивцы могут, основываясь на очевидности, признать истинность воскресения («Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мёртвых?»), но также взывает к общеизвестным и очевидным фактам («Ибо знает об этом царь, перед которым и говорю смело; я отнюдь не верю, чтобы от него было что-нибудь из сего скрыто, ибо это не в углу происходило» [ст. 26 ниже, Синод, пер.])…

Христианская [и мессианская] вера — это не слепая вера или наивная доверчивость; она основана на фактах. Говорить о реальном, но недоказуемом воскресении настолько же глупо, насколько глупо говорить о неисторических или духовных воскресениях. Все это отговорки — конечно же, искренние, но наносящие невероятный вред в тот век, который тоскует по наполненному смыслом провозглашению «Он воскрес».’ (Faith Hounded on Fact, Nashville, Tennessee: Thomas Nelson. 1978. p. 78-79).
Больше об этом см. в 1 Кор. 15:2-8 и ком. 

9. Я думал раньше, что обязан прилагать все силы к тому, чтобы бороться с именем Йешуа из Нацерета;
Ф. Ф. Брюс перефразирует: «Хотя я был фарисеем, и, следовательно, теоретически верил в воскресение мёртвых, я всё же рассудил, что оно невозможно в этом частном случае, и считал своим долгом противиться такой ереси». Затем он добавляет: «Позже Павел говорил о том, что он неспособен выносить какие-либо суждения по собственной воле (2 Ко ринфянам 3:5)». («Комментарий к Книге Деяний», с. 442) 

10. что я и делал в Йерушалаиме. Получив полномочия от руководящих коганим, я лично бросил в тюрьмы многих из Божьего народа, а когда их казнили, я давал на это своё согласие. 
Я давал на это своё согласие. Эта фраза, в буквальном её значении, подтверждает идею о том, что Шауль некогда был членом Сангедрина (см. ком. к 7:58, а также 8:1, 23:1, Гал. 1:14 и ком. там). Однако речь может идти не о верховном Сангедрине, или же фраза может иметь образное значение, подразумевая только то, что Шауль благосклонно относился к казни последователей Йешуа. 

11. Я часто ходил по синагогам, подвергая их наказаниям и принуждая богохульствовать, и в своей слепой ярости против них я даже начал преследовать их за пределами страны.
Принуждая богохульствовать, то есть заставлял их отречься от Йешуа, угрожая им смертью в случае, если они не сделают этого. См. ком. к 7:59-60 о кидуш-ГаШем, мученичестве ради Бога. 

12. С этой же целью я направился в Дамесек, получив от руководящих коганим неограниченные полномочия и власть.
13. Я находился в пути, ваше величество, и был полдень, когда я увидел свет с небес, ярче солнечного, осветивший меня и моих спутников.
14. Мы все упали на землю, затем я услышал голос, говоривший мне по-еврейски: ‘Шауль! Шауль! Почему ты всё время преследуешь меня? Трудно тебе идти против рожна!’
15. Я спросил: ‘Кто ты, господин?’, и Господь ответил: ‘Я Йешуа, ты же преследуешь меня! 
Стихи 14-15. Я услышал голос, говоривший мне по-еврейски… «Я Йешуа». См. ком. к Map. 5:41 о том, на каком языке говорили во времена Йешуа, и ком. к Мат. 1:1 об имени «Йешуа». Некоторые христиане-неевреи осудили стремление мессианских евреев называть Мессию его еврейским именем «Йешуа» (хотя именно так звали Спасителя и так называли его друзья во время его пребывания на земле) вместо более привычного «Иисус» и обвинили их в «сепаратизме» и в восстановлении «стоявшей посреди преграды» (Еф. 2:14) между евреями и язычниками в Мессианской Общине. Но этот стих даёт более чем веские основания для подобной практики: если Йешуа сам называл себя «Йешуа», почему бы и нам не делать того же? Неправомерно считать сепаратизмом следование обычаю Йешуа. 

16. Поднимись же и встань на ноги! Я явился тебе, чтобы ты стал служить мне и свидетельствовать о том, что я тебе уже показал, и что ты увидишь, когда я явлюсь тебе вновь.
Встань на ноги. Эти слова, подобные тем, которые сказал Адонай, призывая Иезекииля на пророческое служение (Иезекииль 2:1), позволяют предположить, что Шауль также был призван говорить от имени Бога.

Когда я явлюсь тебе вновь. О других случаях, когда Йешуа являлся Шаулю, см. 18:9-10, 22:17-21, 23:11, 27:23-24; 2 Кор. 12:1-9. 

17. Я избавлю тебя от Народа и от гоим. Я посылаю тебя 
От Народа, греческое лаос, которое относится к евреям (10:2 и ком., 10:42 и ком.). 

18. открыть им глаза, чтобы они отвернулись от тьмы и обратились к свету, от власти Противника к Богу, и, таким образом, получили прощение грехов и вошли в число отделённых для святости, доверившись мне’.
Стихи 13-18. Это третье повествование Шауля о том, как он неожиданно встретил Йешуа по дороге в Дамаск, остальные два находятся в 9:3-19 и 22:5-16. Некоторые детали рассказов не совпадают. В главе 9 говорится, что свет вспыхнул вокруг Шауля и его спутников; в остальных повествованиях он окружает одного Шауля. В главе 9 его спутники стояли безмолвно, слыша голос, но никого не видя; в главе 22 они видели свет, но не слышали голоса; а здесь, в главе 26, они все упали на землю. Каждое из этих повествований имеет определённую цель и обращено к определённой аудитории, поэтому ударение делается на разных аспектах произошедшего. 

Вот совмещённая версия, соответствующая всем трём описаниям: свет окружал и Шауля, и его спутников. Они все видели свет, но только Шауль видел Йешуа. Все они слышали какой-то звук, но только Шауль различил слова. Все упали на землю, но спутники Шауля вновь поднялись.

Нет смысла в дальнейших объяснениях, если согласиться с тем, что это событие было сверхъестественным, каким его видит сам Шауль. Но некоторые люди, не верящие в сверхъестественные события, попытались «развенчать миф» об особом «переживании», сопутствовавшем обращению Шауля, представив это событие как ряд совпадений, психотический или эпилептический приступ и приукрашивание фактов. (Сам термин «переживание» делает акцент на субъективности восприятия, в то время как во всех трёх описаниях Шауль подчеркивает объективность происходившего.)

В своей пьесе для одного актера «Раввин из Тарса» Филипп Гоубл изображает Шауля в римской темнице в конце жизни. Друг и врач Шауля, летописец Лука, смотрит на него через отверстие в крыше. Павел диктует информацию для Книги Деяний:
— Так, теперь позволь мне остановиться, чтобы прояснить одну вещь, Лука, ради насмешников, которых ты должен опровергнуть. Что же все-таки заставило меня переменить… не религию, а призвание, изменить призвание гонителя на призвание защитника и апостола? В чем же было дело, доктор? Не правы ли насмешники? Может, и в самом деле, просто солнечный удар был? Нервное изнеможение? Галлюцинация? Может, выплеснулось наружу подавленное чувство вины? «Что дпя тебя истинно, Савл, не истинно для меня, — говорят они. — Всему есть естественные объяснения».

(Павел облокачивается на каменную скамью, подобно человеку, разговаривающему со своим психиатром.)
— Да, да, доктор. Вот естественные объяснения. Однажды по дороге в Дамаск, пытаясь настоять на Законе Моисея, благочестиво служа моему Богу всем сердцем, я, уловляющий людей в темницы, был уловлен… наивным предрассудком. Совершенно естественно, просто случилось так, что метеор запылал в небе. В этот же момент просто случилось так, что прогремел гром, и поэтому остальные раввины в самом деле что-то видели и слышали. В этот же самый миг случилось так, что я, растяпа, упал с лошади. И именно в эту минуту просто случилось так, что у меня была кошмарная галлюцинация. Я увидел лицо, огонь, услышал голос, который случайно оказался голосом моего врага, желавшего, чтобы я пошёл и служил ему — среди людей, которые по чистой случайности оказались моими врагами, язычниками. В это же самое время, просто случилось так, что на обоих моих глазах появились бельма в результате случайно возникших катаракт.

(Вставая) — Да, доктор, всему есть естественные объяснения, если в человеке достаточно слепой веры, заставляющей его идти своим путём. (Многие, подобно Нерону, являются хозяевами собственных жизней и желают идти своим путём, даже если он ведёт в ад.) Но, Лука, я должен был довериться Богу, и, подобно всякому ученику, сделать шаг веры в воды миквы и в синагогу Дамаска.

Стихи 16-18. Хананья здесь не упоминается (в отличие от 9:10-17, 22:12-16), так как Агриппу не интересовало, какую роль во всем этом сыграл ревностный последователь Торы (22:12 и ком.). 

19. Итак, царь Агриппа, я не ослушался видения с небес! 
20. Напротив, я провозглашал сначала в Дамесеке, затем в Йерушалаиме и по всей Йегуде, а также гоим, что они должны оставить грехи и повернуться к Богу и затем поступать в соответствии с этим покаянием. 
Что они должны оставить грехи и повернуться к Богу и затем поступать в соответствии с этим покаянием. О выражении «отвернуться от грехов» и о слове «покаяние» (греч. метаноио и эпистрефо, соответствующие др.-евр. шув) см. ком. к Мат. 3:2. 

Весть Шауля совпадает с вестью Йоханана Погружающего (Мат. 3:2, 8) и вестью Йешуа (Map. 1:15, Мат. 23:3); ср. Еф. 2:8-10 и ком., Яак. 2:14-26 и ком. Иногда говорят, что Новый Завет в целом и Шауль в частности предлагают легкое и безболезненное спасение, не предъявляя человеку никаких требований. Этот стих показывает, что Шауль ожидает от последователей Йешуа не просто признания символов веры, но исполнения добрых дел. 

21. Именно по этой причине евреи схватили меня в Храме и пытались убить, 
Евреи. Но не «эти евреи» (см. 26:2 и ком.). Шауль всё ещё пытается понять парадокс: почему именно евреи, а не язычники противятся ему? Перевод «эти евреи» отчуждает Шауля от своего народа, показывает их как врагов; такое выражение носит антисемитский характер, даже если оно непреднамеренно (см. Рим. 10:4 и ком., 10:6-8 и ком.). 

22. Тем не менее, получив помощь от Бога, я по сей день стою и свидетельствую малым и великим, говоря только то, о чём предсказывали пророки и Моше –
23. что Мессия умрёт и что, первым воскреснув из мёртвых, он провозгласит свет и Народу, и гоим!
Стихи 22-23. Я стою… говоря только то, о чём предсказывали пророки и Моше. То же самое делал Йешуа (Лук. 24:25-27 и ком., 44-45), показывая, где Танах говорит о нём. См. Введение к ЕНЗ, где перечислены 54 пророчества Танаха и показано их исполнение в Новом Завете. 

Шауль ответил на два вопроса, которые до сих пор интересуют многих евреев, слышащих Евангелие: почему Мессия должен пострадать и умереть? Каким образом язычники наследуют вместе с евреями Божьи обетования?

Стихи 1-23. Шауль начал речь в свою защиту, не в юридическом смысле этого слова, поскольку Ирод Агриппа II (см. ком. к 25:13) не является его судьей. Поскольку его прошение уже было подано Цезарю (25:11), именно перед ним он будет защищаться в официальном порядке. Скорее, Шауль «защищает» всю свою жизнь, своё Евангелие, своего Господа. С точки зрения самого Шауля (и Луки), он делает нечто большее: пользуясь необычной возможностью, проповедует Евангелие ещё одной категории людей — правящей элите (ср. Лук. 21:12-15). В глазах его слушателей он пленник но сам себя он видит проповедником Доброй Вести. Правильность его оценки ситуации подтверждается ответами Феста (ст. 24) и Агриппы (ст. 25-29), поскольку они не касаются виновности или невиновности Шауля, но говорят о содержании Евангелия.

Можно выделить основные моменты речи Шауля: 
1) Вступление (ст. 2-3); 
2) Шауль — ревностный фарисей (ст. 4-8); 
3) Шауль — ревностный гонитель мессианских евреев (ст. 9-11); 
4) Шауль встречается с Мессией Йешуа (ст. 12-18); 
5) Шауль — ревностный проповедник Йешуа (ст. 19-20); 
6) Арест Шауля ревностными неверующими евреями (ст. 21); 
7) Шауль концентрирует свои усилия на личном контакте с участниками беседы, предлагая им спасение через доверие Мессии Йешуа (ст. 22-23, 25-27, 29).

Переломным моментом в жизни Шауля является часть (4), его встреча с Йешуа. Главным моментом в жизни его слушателей является часть (7), данная проповедь Евангелия, предоставляющая выбор между повиновением и неповиновением Богу. Ревностность Шауля, его устремлённость к достижению жизненной цели контрастируют с расслабленным и равнодушным дилетантизмом римских аристократов, изображенных в главе 25 и в ст. 24-32 ниже. 

24. Но как только он дошёл до этого момента в своей речи, Фест закричал во весь голос: «Шауль, ты с ума сошёл! Твоя учёность доводит тебя до безумия!»
Фест не смог больше сдерживаться. Шауль разговаривал даже не с ним, а с царём, к которому он обратился не менее четырёх раз. Возможно, Фест решил, что Шауль попусту тратит время царя, рассказывая ему глупости, и почувствовал себя неудобно за то, что организовал это слушание, а потому попытался оправдаться, поспешив занять позицию критика. Более правдоподобной причиной его вступления в разговор может быть его озабоченность содержанием Доброй Вести; он попытался притупить и угасить эффект слов Шауля, проявив недоверие к самому проповеднику. Та же самая тактика используется в наши дни евреями и язычниками, которые, слыша Евангелие, предпочитают отнестись к нему несерьёзно, на самом деле, чтобы не вникать. 

25. Шауль же ответил: «Нет, достопочтенный Фест, я не ‘сумасшедший’; напротив, я говорю слова истины и здравого смысла. 
26. Поскольку царь разбирается в этих вопросах, я свободно выражаю при нём свои мысли, так как уверен, что ничто из этого не было утаено от него. Ведь это не происходило где-то на задворках.
Взвешенный и мягкий ответ Шауля (ст. 25-27) показывает ложность обвинений Феста и, по сути, уподобляет речь Феста словам сумасшедшего.

Часто можно слышать о «распрограммировании» людей, чьи верования и поступки внезапно изменились, как это случилось с Шаулем. Один из аргументов, используемых подобными пропагандистами, состоит в том, что такие люди не в себе, безумны — именно это сказал Фест Шаулю. Да, иногда преобразование системы верований обращается во зло. Но можно ли этим оправдать пленение взрослого еврея, чья жизнь заметно улучшилась в результате веры в Мессию, можно ли подвергать его принудительному психологическому воздействию ради того, чтобы сделать из якобы безумного верующего в Евангелие якобы здравомыслящего неверующего? Одну такую ужасную историю поведал Кен Левитт, с которым случилось нечто подобное, в книге «Похищенный за свою веру», написанной в соавторстве с Сейл Розен (Kidnapped For My Faith, Glendale, California: Bible Voice, 1978). К счастью, подобные безрассудные и беззаконные попытки не имеют успеха, так как вера не приобретается силой, и люди верят Йешуа не потому, что они безумны, а потому, что они убеждены в истинности Евангелия. Шауль понимает, что уровень его рассуждений превышает духовные способности Феста. У Шауля нет времени начинать подробные объяснения. Вместо этого, зная желание Феста выслужиться перед начальством, Шауль успокаивает его, заверяя в том, что Агриппа вовсе не считает его слова признаком безумства (другой аспект этого стиха обсуждается в ком. к ст. 8).
Где-то на задворках, буквально «в углу». 

27. Царь Агриппа, веришь ли ты пророкам? Знаю, что веришь!»
28. Агриппа сказал Шаулю: «За такое короткое время ты хочешь убедить меня стать мессианским верующим?» 
29. Шауль ответил: «Много ли на то понадобится времени или мало, моё желание перед Богом в том, чтобы не только ты, но и все слушающие меня сегодня стали такими, как я — не считая вот этих оков!»
Стихи 28-29. Ты хочешь убедить меня стать мессианским верующим? (греч. христианос обычно переводится как «христианин») См. ком. к 11:26, где объясняется, что слово «христианин» употреблялось при ссылке на верующих язычников, поскольку еврейских верующих называли нацратим (24:5 и ком.). 

Ремарка Агриппы говорит о том, что он понял цель проповеди Шауля (см. ком. к 26:1). Но слово христианос вместо нацрати в этом случае может иметь слегка насмешливый оттенок: «ты пытаешься убедить меня стать не только верующим в Йешуа, но и язычником». Подобный ответ нередко можно услышать в наши дни от евреев, которым проповедуют Евангелие. Ни один мессианский еврей не желает, чтобы неверующий еврей перестал быть евреем и стал язычником, он хочет только, чтобы тот поверил в Йешуа. Именно это имеет в виду Шауль в своём ответе: отказываясь обсуждать термин Агриппы, христианос, он искренне указывает на свой собственный пример, говорит о своей вере, которую он желал бы видеть и в Агриппе, и в остальных участниках разговора. 

30. Затем царь поднялся, а за ним правитель и Береника и все сидевшие с ними. 
31. Выйдя оттуда, они говорили друг другу: «Этот человек не делает ничего такого, что заслуживало бы смерти или тюрьмы». 
32. И Агриппа сказал Фесту: «Если бы он не потребовал суда императора, можно было бы освободить его».
Прошение императору не может быть аннулировано, так как Фест принял его публично перед обвинителями Шауля.